Книга Улиты Котельниковой «Солнце на рогах оленя» (16+) – гимн магаданской природе и постепенно уходящему в прошлое ремеслу оленеводов. Мы решили спросить у наследницы оленеводческой династии, что нужно сделать, чтобы сохранить эту культуру.
Улита Котельникова в издательстве “Охотник” Фото: П. Жданова
– Вещает станция «Ваши уши», подкаст о жизни и смерти на Дальнем Востоке. Сегодня у нас в гостях Улита Котельникова, здравствуйте.
– Здравствуйте!
– Улита, я прочел вашу книгу «Солнце на рогах оленя». Хотелось бы сказать, что это замечательная книга, написанная очень живо, интересно. Я могу это утверждать, потому что по долгу службы читаю много литературы как местных авторов, так и авторов, живущих в центральных районах страны.
– Я хочу сказать, что каждый из нас рано или поздно обращается к своим истокам, возвращается к той земле, где он родился, откуда произошли его предки. Северо-Эвенская тундра – земля моих предков, страна моего детства, где каждый камень и дерево – легенда. И пусть невелика она, эта точка на карте, но для меня она значима. Как и для всех тех, кто родился на ней.
– Безусловно, она и для нас очень значимая: я очень жалею, что не удалось с Андреем Осиповым побывать в Северо-Эвенске в то время, когда он работал над книгой «В сущности бытия» (16+). Я так понимаю, что в литературу вы пришли через журналистику?
– Да, вообще, по специальности я преподаватель русского языка и литературы. Северо-Эвенский округ – единственный округ в регионе, где сохранилось оленеводство. Тема оленеводства тесно связана с культурой, языком, традициями, искусством эвенов и коряков. 10 лет я была секретарем партийной организации совхоза Рассвет Севера» имени Ордена Дружбы народов. Я и оттуда родом, и там работала. Я родилась в оленеводческой бригаде, хорошо знаю эту землю, поэтому смело и легко взялась за эту книгу. Герои книги «Солнце на рогах оленя» (16+) – это не вымышленные персонажи, а реальные люди, которые работали со мной бок о бок. Эта книга о жизни оленеводов совхоза «Рассвет Севера» (16+), их думах, делах, времени, которое уже не повторится, но не должно быть забыто. Я описываю в книге быт, обычаи, традиции эвенов-пастухов, эвенов и коряков, а главное – они носители родных языков, эвенского и корякского. Носители драгоценного сокровища и оберега национальной идентичности.
Главные герои – реальные люди, а для пастухов солнце олицетворяет торжество жизни. Оно – на рогах оленя, их главного друга, помощника и кормильца, ведь после смерти оленя ничего не остается, никаких отходов. Все становится полезным и жизненно необходимым людям тундры. Одна история плавно переходит в другую, в нее органично вплетены мифы, легенды, сказки эвенов и коренных народов о чудных дарах природы, исцелении, необъяснимых ситуациях и приключениях. Некоторые могут сказать, что это летопись, но это – художественная литература.
– Расскажите, пожалуйста, как вы работали в журнале «Эвенчанка»?
– Я писала рассказы об оленеводах: к праздникам, ко дню оленевода, и вообще описывала судьбы многих оленеводов. Писала о геологах, о врачах, водителях. Главный редактор – Евгений Владимирович Вторушин, услышал, что я пишу не только на русском, но и на эвенском. Он взял рассказы и отнес их в газету. Когда был конкурс «Золотое перо Колымы», я заняла там первое место. Вторушин же дал толчок к изданию этой книги. Он сказал: «А почему Вы книгу свою не издаете? Мог бы вообще выйти многотомник об организации ордена Дружбы Народов совхоза «Рассвет Севера». Вы живой свидетель и Вам все карты в руки»
– В книге я не увидел каких-либо проблем. Неужели не было бытовых конфликтов, столкновений между советской властью и бригадами?
– Долгое время работали крепкие и хозяйственные руководители, секретари профкомов, гремели партийная и комсомольская организации. Они работали, и, как работали они, такова была и отдача других. Они не кабинетными работниками были, везде ездили. Они знали всю обстановку: где не хватает топлива, где продуктов нет, а где оленевод уехал и заболел. Специалисты знали языки, свободно могли говорить с пастухами. А скажи пастуху на его родном – и для него ты уже большой человек, будешь пользоваться его уважением. В совхозе работало около двадцати двух людей разной национальности. Жили дружно и работали плечом к плечу. Совхоз недаром получил орден Дружбы народов.
– Ходит много легенд об историях в оленеводческих бригадах, о том, что происходило в 90-х. Люди действительно оказались покинуты?
– Вы знаете… Когда началась перестройка, все пошло на спад. Начались большие потери в бригадах. Стали говорить о создании фермерских хозяйств, пастухов ввели в заблуждение. Они не знали – то ли по старинке делать, то ли новшества принимать. Я считаю, что с этого начался спад оленеводства. И те, кто долго работал, стали уезжать, так как видели эти изменения. И стали приезжать новые, которые не знают, что олень – это не корова, не лошадь. И так человек остался не у дел. Он – оленевод, но он остался без работы. Он не пойдет работать геологом, токарем. Некоторая молодежь начала спиваться и падать. И жизнь вот такая…
Фото из книги “Солнце на рогах оленя” издательства “Охотник”
– Давайте в двух словах расскажем слушателям об оленеводстве, о самой технологии.
– У каждой бригады был свой маршрут, по которому она кочевала. У всех были разделены пастбища. По ним они кочевали испокон веков: по летним и зимним пастбищам. То есть, земля была закреплена за каждой бригадой. Там же проходил отел. И, конечно, каждая бригада следила за природой, количеством корма. Привозили подкормки, чтобы сохранить ягель, сами бригады следили за пастбищами. За каждой бригадой был закреплен ветфельдшер, а каждому ветфельдшеру помогали зоотехники и ветеринарные врачи. Каждый нес какую-то ответственность, эта работа велась очень слажено: олень – это и транспорт, и одежда, и питание. Не будет оленеводства – не будет и… коренных малочисленных народов, я думаю. Тем более, кто знает эвенский и корякский языки? Только в бригадах. Значит, и язык исчезнет. И мы все исчезнем.
– Как в итоге его убивать? Сердце не екает?
– Нет, это же питание.
– То есть, это – суть оленя. В том числе, и быть съеденным?
– Да. Жизнь пастуха – это олень.
– Каков быт оленеводов в Северо-Эвенске сегодня?
– Хоть и старается администрация обеспечить их одеждой, и работают они в тесном контакте, пишут заявки, обеспечивают их продуктами, техникой, но все же пастухов очень мало.
– Не хватает больше всего людей?
– Не хватает оленеводов. А молодым говоришь: «идите», а они не хотят. Они привыкли жить в тепле и на центральной усадьбе, в поселке. А работать уже нет, не хотят. Раньше в интернетах преподавали оленеводство, сейчас этого нет.
– Как вы думаете, что нужно сделать, чтобы остановить этот спад?
– Восстановить преподавание национальных языков. Сохранять традиции оленеводства, потому что пастухов осталось мало.
– Каким должен быть первый шаг?
– Сохранять и увеличивать поголовье оленей, а потом восстанавливать традиции оленеводства. Если не сохраним оленей, то ничего не будет.
– Опишите, пожалуйста, обычный день оленевода в ту золотую эпоху, когда еще был совхоз.
– Зимой олени более спокойные. Можно не дежурить так часто, объезды делать, следить, чтобы волков поблизости не было. Олени тоже зимой отдыхают, в основном, ведут спокойный образ жизни. А вот летом, когда мошка, гнус, копытка… В грибную пору, когда олени разбегаются в поисках грибов, пастухи дежурят круглосуточно.
– Насчет грибной поры: у нас есть традиционный блок вопросов о мухоморах. В вашем быту, в вашем детстве этот гриб как-то использовался?
– Мухомор использовался издавна. Мухомор применяли и как лекарство, и как мыло, и как средство для поднятия тонуса, но эвенами он не использовался даже в древности.
– Почему?
– Не знаю… никогда не использовали. Хотя мухоморов было очень много. Больные суставы лечили мухоморами, вместо крема настойку делали из мухоморов, тогда и кожа будет чистая и светлая, без морщинок.
– Так вот в чем ваш секрет! Как же делали косметическую мухоморную настойку?
– Для начала нужно нарвать мухоморов, помыть, сложить в банку и закатать. Иногда пастухи делали мухоморы в собственном соку. Режешь его, закатываешь, и он простаивает в своей жидкости, которой уже потом обтирают лицо. Сейчас же специалисты добавляют туда водку, но пастухи никогда так не делали.
– Опишите, пожалуйста, один день пастуха.
– Он проснулся, поел. Бригадир распределяет работу на день. Оленевод берет котелок с собой, чтобы чай попить, пообедать, пока ждешь вторую смену, и уходит. На дежурстве у стада надо следить, чтобы рядом не было волков, медведей, чтобы олени не убежали и отдыхали спокойно. Зимой пастух проходил круг на лыжах, пока ждал вторую смену. И так до вечера поочередно с напарником. А вечером уже ночные дежурные приходят. Точно так же и летом, если произошел откол (потерялся или убежал олень), свободные от дежурства идут на его поиски. Олень может убежать очень далеко! Привели отколы, и начинают считать оленей. Если нет вожака, значит он увел за собой стадо. А вожак не просто так поведет свое стадо, он ведет по тем местам, которые он знает.
– У вас в книге описывается «двоеверие»: сочетание традиционных верований и христианства. Вы упоминаете красный угол в яранге, где находились иконы, но в советскую эпоху как христианство, так и язычество преследовались, верно?
– Мы отчасти язычники, потому что до этого наши предки – коряки, эвены – были язычниками. А первые священники объезжали бригады, крестили их и, конечно, вели большую пропаганду, и нас, эвенов, склонили к православной церкви. Вот мы и стали православными. А коряки – нет, остались язычниками, не приняли эту веру. В старой Гижиге остались руины старой церкви, поселок был большим, и церковь эта – тоже. На площади Ленина стоит памятник Иннокентия. Он бывал в наших краях, и был в Гижиге. Часть пастухов приняла веру, мы молимся как православные. Но другая часть в душе где-то осталась язычниками, это ведь наша жизнь, это в крови. Как нас за это осуждать? Никто не осуждает, все понимают.
– То есть, когда советская власть пришла, они в религиозном плане никого не трогали?
– Никого не трогали.
Фото из книги “Солнце на рогах оленя” издательства “Охотник”
– Шаманов тоже не трогали?
– Шаманов тоже не трогали. Ну кто такие шаманы? Шаманы – это те, кто живут в мире с природой, а пастухи все с природой в мире живут. Они знают много примет и поверий. И с людьми шаманы в мире живут. Они владеют ситуацией. Например, шаман знает – кочевать сегодня или нет. Он предсказывает по птицам, по тени, по солнцу, по деревьям. Они суставы лечили, головную боль, зубную. Люди жили без врача.
– Я, кстати, нигде не встречал описания лечения зубов в условиях стойбища. Дергали их?
– Нет, заговаривали! Кто хорошо знает природу, тот знает все!
– Вопрос от предыдущего гостя, дизайнера Андрея Осипова: кого из известных людей Вы бы пригласили в Магадан?
– Есть дорога по небу, нету – по земле! Мы фактически находимся на самой окраине, туда летает только самолет. С любого поселка приезжают на автобусе, а мы ждем самолет. Летим полтора часа. Конечно, там плохая транспортная схема. Иногда нет продуктов, потому что из Магадана сложно их вывезти. Раз уж в поселке нет продуктов, то и в бригадах нет. Раз вот – человек заболел, ждешь погоду, на авось надеешься.
– А в Гижиге сейчас кто-нибудь живет?
– Конечно! Все поселки живут: и Гижига, и Верхний Парень, и Тополовка, и Гарманда. Только Чайбуха вот… Там было русскоязычное население и большой рыбзавод… Жаль, конечно, что его не стало.
– Гижигинский диалект, о котором вы говорили в книге, сегодня еще существует?
– Да, существует. Вот я эвенка, и, допустим, взять эвена с Олы. Мы некоторые слова друг друга не понимаем, потому что у нас разные диалекты. Но и он вымирает, язык исчезает. Старики умирают. А, значит, и диалект пропадает…
– Пожелания читателям?
– Воспитывать подрастающее поколение, чтобы традиции и обычаи народов не забывались, они должны сохраниться.
– Ваш вопрос следующему гостю?
– Как разделывать оленя? Оленину надо есть, оленина – есть долголетие! Потому пастухи так долго живут!