В процессе эксплуатации, действующие подводные лодки должны были проходить довольно много проверок своего технического состояния. Одной из них было ежегодное глубоководное погружение.
С-220. Советская Гавань. Вышли из дока, переход в Магадан.
По «установке» высокого командования в наших краях – на флоте старых кораблей не было, были новые и хорошо освоенные. Однако подводные лодки проекта 613 можно было причислить еще и к субмаринам преклонного возраста. Это подтверждалось и приказом об ограничении их максимального погружения до 150 метров (вместо 200 метров по проекту).
Все это относилось и к С-220, которая летом 1979 года в сопровождении однотипной лодки (обязательное условие хоть какой-то подстраховки) вышла из бухты Нагаева в район глубоководного погружения. Погода была идеальная, видимость полная. Техника на всех Боевых Постах работала отлично, настроение экипажа было соответственное. На ПЛ находились Комбриг Комаров и Начальник ЭМС (как и положено в таких случаях).
Пришли в район. Задраили верхний рубочный люк. Погружение. Все штатно. На глубине 30 метров команда: «Осмотреться в отсеках». Доклады однотипные: «Отсек осмотрен, замечаний нет!». И только из Боевой Рубки доклад рулевого сигнальщика: «Немножко не герметичен верхний рубочный люк».
Начальник ЭМС лично оценил неисправность и насколько можно, поджал рукой кремальерный замок люка. Эффекта в данный момент не последовало, а на 50 метрах под действием забортной воды силой в шестнадцать тонн люк «обжался», и даже подкапывание прекратилось. И вот финишная глубина. Та же команда: «Глубина 150 метров. Осмотреться в отсеках!».
Надо сказать, что по этой команде кроме осмотра отсеков (негласно, конечно) набирается забортная вода. Не для анализа солености или содержания кислорода в воде, а для посвящения просто моряка в моряка-подводника. Выпил кружечку забортного рассольника, и ты принят в братство подводников.
Пошли доклады от отсеков. И вдруг… Дальнейшие события начали развиваться для одних очень быстро (даже не успели испугаться), для других, как в замедленной киносъемке.
На подводной лодке у радистов три антенны:
– выдвижная с гидроцилиндром;
– антенна «леер» – закрепленная за натянутый трос (не убирается);
– и «штырь», которая ставится и убирается на рубке вручную при всплытии.
Так вот, когда-то последняя антенна имела ручной механизм подъема-опускания. Управляли механизмом из боевой рубки с помощью ручки через вал диаметром двадцать миллиметров. Потом планово была проведена модернизация – механизм демонтировали, рукоятку сняли, а вот вал почему-то оставили.
И на очередном погружении он решил о себе напомнить. Сила в 47 килограмм выдавила вал внутрь боевой рубки, пробоина образовалась на глубине 150 метров. В третий отсек из боевой рубки начали поступать не только водяная пыль, но и большие потоки воды.
«Оба мотора самый полный Вперед!», «Боцман – Всплывай!», «Продуть Весь Балласт!!!» – первыми эти команды дали Комбриг и командир БЧ-5 Александр Константинович Попов.
Но по команде в 6 отсек отработал только Главный Гребной Электро Двигатель (ГГЭД) одного борта. На втором молодой электрик «засуетился» и просто остановил ГГЭД. Ход им дали через 5–7 секунд.
Лодка задрожала, но судя по глубиномеру, всплывать не собиралась, хотя скорость хода начинала увеличиваться. Необходимо было срочно прекратить поступление воды в отсек.
На УТС подводники отрабатывают свои навыки по борьбе с водой, которая подается насосом под давлением до одной атмосферы. А здесь – 15 атм.! И динамическое давление струи в несколько раз превышает статическое. Значит, почти 150–200 килограмм. Заделать такую, казалось бы, маленькую пробоину – выше человеческих сил. А главное – увидеть ее невозможно, оставалось только одно – задраить нижний рубочный люк. И по всем правилам борьбы за живучесть – это надо было сделать немедленно!
Но не сделали. А если бы действовали согласно правилам – недосчитались бы одной человеческой жизни, а если еще промедлили с закрытием люка – лодка легла бы на дно. И оставалась ли жизнь хотя бы временно в концевых отсеках живучести до прихода спасателей – большой вопрос. Переборки этих отсеков могут выдержать только стометровую глубину.
Служил на С-220 в ту пору штурманский электрик (чью фамилию здесь бы указал, не задумываясь, если бы помнил) – спокойный, медлительный, в разговоре слова не вытянешь. Но в данной ситуации, почти не увеличивая скорость своего движения, он оказался самым быстрым.
Поднявшись в рубку, он нашел «одуревшего» от полученных впечатлений товарища и передал его вниз. Спустился сам и задраил нижний люк боевой рубки. В считаные секунды отсек боевой рубки (около восьми кубических метров) заполнился водой. Поступление воды в прочный корпус прекратилось.
(По словам Сергея Андрыгалова в рубке находился Алексей Пушкин, а фамилия штурманского электрика – Синицин – О.В.)
Последнее, что могли сделать подводники для своего реального спасения – использовать запас сжатого воздуха командирских групп ВВД для продувания главного балласта, что было и сделано.
Лодка с деферентом на корму 12 градусов, с максимальной работой двух ГГЭД, с одновременным продуванием всех цистерн Главного Балласта сжатым воздухом (первоначальное давление в баллонах 200 кг/см.кв.) – провалилась на глубину 295 метров!!! (по показаниям глубиномера 3 отсека). Корма, естественно, оказалась еще ниже. Рабочая глубина ПЛ этого проекта – 200 метров, расчетная – 300 метров. Положение было критическим.
После всех принятых мер, лодка начала всплывать, до глубины 100 метров она это делала медленно, а после – полетела вверх как птица.
На сопровождающей лодке были удивлены необычному всплытию С-220. Во-первых, выпрыгнула из воды (обычная ватерлиния на момент оказалась выше поверхности воды метра на полтора), во-вторых – необычно большие пузыри вокруг лодки, ну и в третьих – скорость.
Все это было красиво со стороны, но на этом сюрпризы не закончились. Лодка всплыла, вышла на радиосвязь, но люди на рубку не выходили. А в это время, осушив боевую рубку, на С-220 пытались открыть верхний рубочный люк с помощью лома, кувалды и какой-то матери.
Кстати, на Руси считается, что при использовании последнего значительно увеличивается эффективность применяемого инструмента. Особенно если это кувалда или лом. Но это был не тот случай – не помогло.
На вариант: заделать пробоину, откачать воду из отсека, погрузиться опять на тридцать метров, где ослабить клиновой замок верхнего люка, пойти можно, но только теоретически. Ситуация не та. Да и чем продувать балласт на всплытии? Запас сжатого воздуха был на нуле!
Благо погода не изменилась. Выйдя через открытый люк седьмого отсека, группа моряков, захватив с собой второй комплект указанных выше инструментов, стала открывать люк сверху – не помогло.
И только при использовании грузоподъемной цепной тали, прижав люк вниз, орудуя одновременно ломами и кувалдами с двух сторон – подводники одержали верх и открыли Верхний Рубочный Люк! Дальше все было уже штатно, включая и ужин по расписанию.
После этого случая военнослужащих 171 ОБрПЛ и особенно членов их семей «колотило» еще недели две.
Стоит еще раз сказать о том, что рабочая глубина ПЛ этого проекта – 200 метров, расчетная – 300 метров, а лодка провалилась на глубину в 295 метров. В этот день высшие силы берегли и лодку, и ее экипаж – С-220 смогла всплыть и без потерь – чистой воды везение…
После этого случая комбриг бригады своим приказом запретил подводным лодкам 613 проекта погружаться на глубину более 100 метров.
Оригинал статьи: www.kolymastory.ru