Лица нашего города

Годом рождения Магадана принято считать 14 июля 1939 года, в это день рабочий поселок был преобразован в город. Уже совсем скоро Магадан отметит свое 83-летие, и самое время поговорить о людях, благодаря которым о нашем городе слышали даже в самых отдаленных уголках нашей страны.

Своими заслугами и делами Юрий Прусс известен не только в нашем регионе, но и далеко за его пределами. Юрий Прусс – кандидат геолого-минералогических наук, профессор Северо-Восточного государственного университета, председатель Магаданского регионального отделения Российского геологического общества, автор более двухсот научных работ, нескольких десятков статей, направленных на использование внутренних резервов региона, активный пропагандист знаний по истории развития геолого-разведочной службы на Северо-Востоке России, редактор и автор книг «Золото Колымы» и «Геологи Северо-Востока». Работал главным редактором журнала «Колыма». Удостоен звания Почетный гражданин Магадана, награжден орденом Почета и другими знаками отличия. В 2018 году издал монографию «Геологическая служба Северо-Востока России 1931-2014».

– Юрий Васильевич, Вы намеренно связали свою жизнь с геологией. вас, как и большинство парней в те годы, манила романтика профессии?

– Нет, свою жизнь с геологией я связал случайно, но основательно. Будучи ребенком, много ездил с родителями по стране. Они были экономисты-нархозовцы (закончили институт народного хозяйства в г. Одесса). В те годы Советское государство строило железно-дорожную полярную магистраль Лабытнанги-Игарка, вот они и мотались по объектам этой стройки.

Школ из-за постоянных переездов поменял много, примерно 10-11 – точно уже не помню. Десятый класс заканчивал в Одессе и решил поступать в Одесский институт водного хозяйства на судоводительский факультет, чтобы в дальнейшем стать капитаном дальнего плаванья, как и большинство мальчишек Одессы.

В школе я учился всегда хорошо, но вступительный экзамен по русскому языку провалил. Родители, которые работали на тот момент в Магадане, сказали «приезжай к нам и по месту будем уже думать, что с тобой делать дальше».

Я и поехал, но по дороге заехал к другу в Москву. Тот в это время сдавал экзамены в институт цветных металлов и золота, поступал вторым потоком. я с ним посоветовался и пошел туда же поступать, только на третий поток. И поступил. В институте была интересная практика, мы ее проходили в разных уголках Советского Союза – Крым, Донбасс, Средняя Азия, Подмосковье. После обу­чения другой альтернативы, кроме Магадана, у меня не было.

– Расскажите, как начинали свой профессиональный путь, как складывалась карьера?

– Свою производственную жизнь я начал откатчиком рудника имени Матросова в 1957 году после окончания института, в 1961 году стал старшим техником-геологом Ягоднинской геолого-разведочной экспедиции, затем был назначен старшим геологом партии по разведке россыпей золота. Уже в 1974 защитил кандидатскую диссертацию и был назначен на должность начальника Ягоднинской комплексной геолого-разведочной экспедиции.

С 1973 по 1980 годы учувствовал в открытии новых россыпных месторождений золота на Колыме и Чукотке. Был награжден знаком «Первооткрыватель месторождения» за месторождение «Горелое» в бассейне реки Средникан. Уникальность этого открытия в том, что это старый приисковый район, открытый первопроходцами-пионерами при освоении Колымы. Моя команда вела там разведку, когда он был уже весь отработан. Мы нашли россыпь на высокой террасе. Прошли пару скважин, а потом провалились в рыхлые отложения, продлили линию и получили первые промышленные скважины. Впоследствии с этого месторождения была получена россыпь с запасом 1,5 тонны золота.

С 1980 по 1983 год руководил крупнейшей на Северо-Востоке Дукатской геолого-разведочной экспедицией, затем был назначен заведующим отделом Северо-Восточного территориального геологического управления.

В конце восьмидесятых –начале девяностых занимался разведкой золотых месторождений на Кубе. Работал главным геологом-консультантом предприятия по поиску и разведке месторождений золота, провел первую для этой страны конференцию по методике геолого-разведочных работ на россыпное золото. Золото на Кубе есть, но оно там совершенно никому не нужно,
т. к. эти места полностью засеяны тростником. Мы провели разведку, россыпь (примерно 25 кг) имеется, но надо вырубать тростник. Посчитали, что с тростника можно получить больше дивидендов. Там есть два рудных месторождения, они тоже в тростниковом поле, добыча не ведется, потому что это бессмысленно.

По возвращении в Магадан возглавил Северо-Восточный научно-исследовательский центр минерального сырья.

В 1998 году меня назначили директором предприятия «Магадангеология». В этом же году получил назначение на должность председателя Комитета природных ресурсов по Магаданской области, где работал до октября 2001 г. В 2002 году меня пригласили на работу в Северо-Восточный комплексный НИИ ДВО РАН, где возглавил службу по внедрению научных разработок в производство, защите интеллектуальной собственности и выработке инновационной политики.

– Весной этого года Вы презентовали альбом «Геологические памятники Северо-Востока России. Магаданская область и Чукотский автономный округ», расскажите подробнее об этом.

– В апреле в библиотеке имени А. С. Пушкина мы провели презентацию альбома. Это коллективный труд ведущих специалистов-геологов.

Альбом представляется как единая туристическая структура, геологические памятники, описанные в нем, смогут привлечь туристов со всего мира наравне с такими местами, как Гренландия, Шпицберген, Новая Земля и т. д.

На Северо-Востоке есть много прекрасных мест, которые возможно использовать как объекты хозяйствования.

В альбоме мы описали только 39 памятников, они прошли апробацию и утверждены органами государственной власти субъектов Российской Федерации, которые, в свою очередь, согласовывают решения о создании особо охраняемых природных территорий регионального значения. Нельзя просто прийти на место, которое мы считаем памятником и объявить его таковым. Признать памятник памятником – это очень сложная и длительная процедура.

– В Ваших планах на будущее есть место для издания, скажем так, второго тома альбома «Геологические памятники Северо-Востока России. Магаданская область и Чукотский автономный округ»? а может планируете реализацию других интересных проектов?

– О… да у меня этих планов знаете сколько… Но все они упираются в одну маленькую и незначительную, но неприятную мелочь – 85 лет и четыре месяца… В этом году отметил юбилей. Я просто по «графику» не успеваю реализовать все задумки и «хотелки».

Есть у меня идея, которую совместно с «Агентством по туризму магаданской области» в данный момент пытаемся реализовать. мы хотим создать туристическо-познавательную площадку. Название еще не придумано, но, условно говоря, звучать это будет так «Россыпи – добыча Северо-Востока». Это будет место, где можно увидеть и попробовать промприборы для добычи россыпного золота: лотки, скребки и т. д.

Сейчас пытаемся определиться с местоположением площадки, есть три варианта: в парке «Маяк», в строящемся в районе «Горняка» парке «Дюкча», и третий вариант – в поселке Палатка. Здесь нужно учесть нюанс, что этот «полигон» нужно строить на берегу речки, иначе пропадает весь смысл задумки.

– Я знаю, что ваше свидетельство о рождении можно использовать как документальное подтверждение того, что город Магадан все-таки образовался не в 1939 году, а в 1937, это так?

– Уж не знаю, нужно ли его использовать или нет, но это правда. Я родился в 1937 году и согласно историческому документу, выданному заведующим ЗАГСа с подписью и печатью, все-таки в городе Магадане. И несмотря на все споры вокруг даты образования города, в моем свидетельстве о рождении есть такая запись: место рождения – город Магадан, бухта Нагаева ДВК (Дальневосточный Край). Я, кстати, отношусь к тем немногим, кто помнит Магадан еще во времена Великой Отечественной войны.

Как сейчас помню, родители повели нас с братом и сестрой в гости к тетке, маминой сестре. Жила она в Нагаево, в том районе, где сейчас смотровая площадка. Взрослые сидели в доме, а мы, детвора, бегали играли на берегу моря, вдруг из окна мы услышали тетин голос «дети, дети, быстро домой. Война». Хорошо помню первые приходы американских судов по программе «Ленд-лиза», которые привезли продукты и подарки от американского народа советскому.

В Магадане боевых действий не велось, поэтому все ужасы войны мы на себе не испытали. Проблем больших с продуктами питания в то время не было, почти каждый мужчина был охотником и мясом семью свою мог обеспечить. То ли дело черный хлеб… Он был в большом дефиците, выдавался не всем и только по карточкам. Вот это был деликатес. И фрукты, конечно, тоже были редким товаром. На моей памяти, первое яблоко, которое я попробовал, отец купил на базаре у американцев, там, где сейчас стоит называемый в народе «Китайский рынок», яблоко было огромное, красное. Делили одно на всех детей». Начавшаяся Великая Отечественная война нарушила мирные планы северян. Однако, оставаясь глубоко тыловым городом, Магадан, столица Колымы, успешно справлялся со всеми поставленными перед ним задачами, и вся его жизнь на протяжении почти четырех лет борьбы с фашизмом проходила под лозунгом «Все для фронта, все для победы».

– Не секрет, что в Магадане и области существует постоянный отток населения, как, по-вашему, чего не хватает нашему городу, чтобы люди оставались здесь жить?

– Север обустраивается не многолюдием, а освоением и комфортом. У некоторых ученых существует позиция, что Север вообще не предназначен для жизни, со временем и я стал, в какой-то мере, придерживаться этой позиции. Я имею ввиду, что человек не должен круглогодично проживать на Севере. На мой взгляд, количество поселков нужно сократить, оставить лишь несколько, сделать их вахтовыми. Сделать вахту двух типов: материковскую – когда будут приезжать на работу люди из других регионов, и местную.

Для повышения жизне­устойчивости территории необходимо разрешить разработку месторождений частным лицам (вольный принос), полностью поменять законодательство в этой сфере. Старатели-одиночки и сегодня добывают золото на лицензированных полигонах недропользователей и продают его тем, кто больше заплатит. Это золото не уходит «на сторону», оно все идет на аффинажные заводы страны и полностью облагается налогом. Нужно эти отношения узаконить – сделать золото товаром и ввести разумное налого­обложение. Добыв золото, человек его сдает и платит налоги. Но не налог на добычу полезных ископаемых, а с продаж и на доходы физических лиц, которые в разы меньше.

По моему мнению, наилучшим примером освоения Севера служит создание клаймов ( в рамках Дальневосточного гектара). Клайм – это взятая в аренду у государства территория с последующей возможностью ее выкупа. Человек берет участок в аренду, возможно, с условием сохранить какие-то сооружения – скажем, копер 1932 года постройки. Далее он перерабатывает отвалы и извлекает из них весь комплекс минерального сырья. Но в существующем законопроекте есть непрофессиональный момент, а именно, добычу можно вести только лотком, без применения малой механизации. Мыть лотком – пустое занятие: ну получишь два грамма в день и что? Это мало и невыгодно. Нужно же, наоборот, использовать технику, тем более что выпускаются малые экскаваторы, бульдозеры, наносящие минимальный ущерб природе.

Благодаря этому можно моментально насытить территорию пятью-шестью клаймами, где будут жить и работать люди целыми семьями. Я считаю, что это готовая схема закрепления местного населения на исторической родине.

Из плюсов вольного приноса могу отметить только социально-демографический. Люди будут жить на месте поколениями, перерастая в кланы, и, может быть, именно это и решит проблему оттока населения из Колымы.