Анатолий Бударин стал победителем общероссийской литературной премии «Дальний Восток» им. В. К. Арсеньева (12+) в номинации «Короткая проза» за книгу «Приключения Толянчи и Колянчи» (12+) магаданского издательства «Охотник».
Анатолий Сидорович рассказал о традициях и обычаях современных представителей коренных малочисленных народов Магаданской области.
Вопрос – ответ
– Анатолий Сидорович, здравствуйте!
– Добрый вечер!
– Спасибо вам за книгу «Приключения Толянчи и Колянчи» (12+), я с удовольствием ее прочитал и очень рад, что издательство «Охотник» выпустило ее в свет. Наш предыдущий гость Александр Лисицкий, диджей и музыкант из Магадана, спросил: «Где лучше всего отдыхать в Магадане?»
– В Молодежном центре. Я председатель Совета старейшин КМНС. Там мы встречаемся с молодежью, проводим чаепития, поздравляем друг друга, читаем стихи, танцуем вальсы и эвенский танец хэдьэ. Кроме того, я являюсь членом правления СПР. Пенсионеры там очень часто встречаются. Много людей собирается, у нас есть свои зрители, они нам аплодируют, радуются за нас и за наш образ жизни.
– Хорошо. Как собирается совет старейшин? Старейшины – это представители разных этносов КМНС?
– Да, правильно.
– Старейшина избирается?
– Да, обычно мы собираемся на отчетно–выборной конференции, она проходит раз в четыре года. Мы приглашаем делегатов со всех районов, поселков и областей. В Молодежном центре собирается шестьдесят делегатов. Конференция работает до трех дней, в зависимости от повестки. Во время работы мы выбираем свое правление, координационный совет и совет старейшин.
– Какая функция у совета старейшин?
– Скоро нашей областной ассоциации КМНС будет тридцать лет. Главная функция – работа с представителями КМНС, сохранение и соблюдение наших традиций. Собирается координационное правление: совет старейшин. Мы обсуждаем все наши проблемы, назревшие или будущие, голосуем за них, тщательно разбирая каждый пункт, и продолжаем работать.
– Недавно урезали лимит на вылов рыбы для представителей КМНС. Какова была реакция совета старейшин и юридического корпуса?
– Это произошло в прошлом году. В апреле Федеральное агентство по рыболовству лишило КМНС права на ВБР (прим. ред. ВБР – водные биоресурсы). Потому что Магадан теперь не является местом компактного проживания КМНС. Например, Анадырь имеет такой статус, Хабаровск имеет, а Магадан не имеет. Я в ассоциации с 90–х годов и прекрасно знаю эту ситуацию. Мы дважды подавали заявку на получение этого статуса, но так как в городе проживает очень мало представителей КМНС, нам этот статус не дали. Наша реакция была однозначная: мы были возмущены и писали во все возможные инстанции. Закончилось тем, что правительство Магаданской области во главе с С. К. Носовым поняли нашу проблему и сразу включились в работу. Был найден другой способ. Губернатор выделил для этого средства тем, кто не получил такого права. Это чукчи, эскимосы и представители некоторых других малочисленных народов. Им было возвращено право использования водных биоресурсов и выделены для этого деньги. Люди получили право оформить разрешение на рыболовные участки. Общими усилиями эту проблему удалось разрешить. Наша роль заключалась в инициировании решения проблемы и предложении путей ее решения.
– Как обстоят дела в Северо–Эвенске? Расскажите, какие условия жизни у оленеводов сегодня. Можно ли ожидать в ближайшее время, что магаданская, а не якутская оленина будет попадать к нам на прилавки?
– Вопрос сложный. Я сам в оленеводстве с ранних лет. Книга моя практически вся рассказывает об оленеводстве, особенно та часть книги, которая посвящена моим детским годам. Эта проблема остается, хотя правительство и помогает, но оленей с каждым годом становится все меньше и меньше. Когда–то было двадцать тысяч голов, а сейчас уже меньше десяти тысяч голов оленьего стада. Главное – это кадровая проблема. Молодежь не хочет возвращаться в оленеводческие бригады. Раньше были семьи по пять, по десять, а то и по пятнадцать человек. Например, в семье Даниловых было не менее пятнадцати человек.
Детей было очень много. В книге «Приключения Толянчи и Колянчи» описано, сколько было много шума и гама, когда мы перекочевывали. Маленьких детей усаживали на оленей верхом, и стоял плачь, шум, ор. Собаки лают, мамы успокаивают, дети плачут. Картина была запоминающаяся: вся ватага поднимается и перекочевывает к другому месту. Дети сейчас – это проблема среди коренного населения Магаданской области. Детей стало меньше. Нет молодых пастухов. Из-за этого старшее поколение вынуждено работать на трех должностях: бригадир, водитель «Бурана», пастух. Раньше бригадир мог не идти на дежурство, а сейчас он вынужден садиться на «Буран» и ехать. Для одного человека это очень трудно.
Другая проблема – это мизерная зарплата. Раньше волков отстреливали с вертолетов, сейчас же один час вертолета стоит громадные деньги. Один волк может за ночь десять голов зарезать и просто бросить их. Ему обязательно нужно научить своего молодого волчонка, как это делать. Cтая из пяти–десяти волков может за ночь умертвить тридцать голов. Еще одна проблема – доставка продуктов. Раньше у нас было сорок единиц транспорта: болотоходы, сани, тракторы и т. д. Они регулярно приезжали в оленеводческую бригаду, привозили продукты, соль, помогали перекочевывать бригадам. Сейчас этого нет, может быть есть пара тракторов. Плюс – это огромное расстояние, непогода, холод и мороз, все ломается. Оленеводы не могут управляться. Мы приглашаем оленеводов к нам из других регионов. Будем разговаривать с координационным советом, мы сейчас очень подружились с Еленой Александровной Евсиковой, она делегат Государственной Думы РФ от Чукотки. Они прекрасно работают с А. А. Басанским.
Лилия Семеновна – это председатель нашего правления, нашла с ним прекрасный контакт. Мы разработали много мероприятий, но хотим продолжать, потому что на Чукотке оленеводство развито намного лучше, чем в Магаданской области. Думаю, со временем результат будет, но пока положение дел печальное.
– Надеюсь, у вас все получится. Северо–Эвенск и работающие там люди этого заслуживают. Как проходит работа над культурой сохранения традиций? Есть ли языковые курсы для молодых представителей КМНС?
– Да, курсы есть, но дело движется очень трудно. Во–первых, не хватает специалистов по эвенскому, корякскому, эскимосскому. Этих специалистов можно привлекать из соседней Якутии, и мы это делаем. На Оле работает Семен Абрамович Губичан. Он знает эвенский язык и обучает детей на Оле, на Гадле. У него люди учатся с Камчатки, с Сахалина, из Ненецкого автономного округа. Он прекрасный преподаватель. Но таких специалистов у нас, к сожалению, мало.
– Как в условиях, когда осталось очень мало островков истинной, изначальной культуры, изучать и восстанавливать традиционные узоры, фольклор?
– Изначально мы верили всегда в духов. Для нас духи огня, моря, тайги всегда были главными. Сами помните историю: сюда пришли цивилизованные народы и сделали эвенов, чукчей, коряков православными. Казалось бы, мы должны обращаться к Богу. Старая вера в духов сошлась с православием. Мы по–прежнему верим в духов. Любой праздник начинается с разведения огня, мы ему поклоняемся и уважаем его. Мы преклоняемся перед морем, мы обязательно его кормим, как и огонь. Но в то же время мы православные. Я хожу в церковь, верю в Бога. Обязательно раз в месяц поставлю свечи за усопших, за тех, кто со мной сейчас рядом, чтобы все у них было хорошо. Но все мои сородичи верят и в духов, и в православие. Получилась какая–то такая смесь этих верований, но она живет в каждом из аборигенов, и в любом случае мы подчиняемся этим правилам и традициям. Мы соблюдаем свои культурные традиции и стараемся изучать свои родные языки. Все делаем для того, чтобы вера в наши национальные традиции осталась навсегда с нашей молодежью.
– Остались ли до сих пор какие–то табу?
– Табу на все не наложишь. Например, чукчи и эскимосы очень любят морского зверя, китовое мясо, и они по–прежнему занимаются китобойным промыслом и добычей морского зверя. А коряки и эвены меньше едят морского зверя и не занимаются китобойным промыслом, но мы любим рыбу: хариуса, красную рыбу, а также оленину. Я без нее просто не могу. Слава богу, из Чукотки и Якутии к нам привозят оленину.
А как наложить вето на «огненную воду», если она продается во всех магазинах? Россия такая страна, где алкоголь был, есть и будет. Аборигены пристрастились к нему, иногда «перебирают». Но большинство людей у нас пьют в меру. Все встало на свои места.
– Остались ли люди, которые инициируются в шаманизм через шаманскую болезнь? Или настоящих шаманов уже нет?
– Шаманство ушло в прошлое. Я был в Бурятии в Улан–Удэ, там все осталось на том уровне, как было когда–то у нас здесь. Мой пра-прапрадед из поселка Туманов был шаманом. Мои родные передают знания из поколения в поколение. Я бы не назвал шаманизмом употребление лекарственных трав. Я как эвен до сих пор занимаюсь лекарственными травами. Двадцать лет назад начал практиковать и лечу людей от болезней. Недавно я привез много прекрасных трав из Башкирии. Травы очень полезные, в отличие от таблеток.
– Я слышал, что мухомор часто употребляется в лечебных целях.
– Да. Я сам иногда части его употребляю. В детстве дядя Костя жарил ножки мухомора, пару ножек с другими грибами.
– Вопрос из одного слова: «трасса».
– Я работал на Берелехской автобазе, позже ее переименовали в Автокомбинат. Я работал на «Татре». На базе было две тысячи автомобилей. Она постоянно занимала призовые места в социалистическом соревновании. Позже я стал инженерно–техническим работником и отработал на этой должности долгое время. Мы получали прекрасные премии по результатам Всесоюзного соревнования. Берелехская и Аткинская автобазы были лидерами по автомобильным перевозкам в Магаданской области: то Палатка занимала первое место, то Берелех, то Атка. Автомобиль для меня – это очень важно. Кроме того, я закончил Магаданский политехникум и получил профессию автомеханика. Я изъездил всю Колыму.
– Вам приходилось бывать в передрягах?
– Мы поехали за хариусом. Есть в Сусуманском районе река Нера, в нее впадает приток Емю. Мы об этом знали, ведь я всю жизнь рыбачу и охочусь. Мы поехали на Емю на одной «Татре». И представьте, мы проехали сто километров, и двигатель вдруг закряхтел, раздался взрыв. Мы вышли из автомобиля и видим, что из блока двигателя вылез шатун. Двигатель пришел в полную негодность. Стоял сорокаградусный мороз. Я пошел пешком до ближайшего поселка. Шел сто километров ровно двадцать четыре часа. У меня была плитка шоколада и карабин, потому что волков было очень много, без оружия нельзя было. Я шел сутки, а когда пришел, то оказалось, что трактор был неисправен. Пришлось поставить им гусеницы за сутки, затем зацепить «Татру» и еще сутки тащить ее в поселок. Я опоздал на работу, и меня сильно наказали: перевели на должность ниже, передвинули отпуск и очередь на квартиру.
– Ваш вопрос следующему гостю.
– Давайте остановимся на Колымской трассе, я ее знаю очень хорошо. Всю ее проехал много раз, и вот хотелось бы у него спросить: сколько здесь было лагерей системы ГУЛАГ в тридцатые-сороковые годы?
– Ваши пожелания читателям.
– Я хочу пожелать вам здоровья. Для того чтобы иметь здоровье, нужно ежедневно заниматься спортом. Если человек лежит, у него вся сила уходит. Я сегодня пробежал пять километров. У меня пес в машине сидит, мы с ним ежедневно находим время для пробежек. Удачи всем!
– Спасибо!
